Чародеи на практике - Страница 77

– Попытайтесь подобраться как можно ближе и не начинайте без условного сигнала, – еще раз напомнил предельно серьезный Бэррин. Ива в очередной раз поразилась, как спокойно Златко берет на себя ответственность за жизни и действия людей. Можно было бы предположить, что он не осознает, чем рискует. Но травница отлично знала, что именно Синекрылый-то как раз и понимает всю тяжесть этого груза. Однако он не боялся этого, всегда решительно шел вперед, искренне считая, что лучше сожалеть о содеянном, чем о бездействии. Знахарка хотела привычно свалить все на направление Разум, однако сейчас она понимала, что все намного глубже или, по крайней мере, неразрывно сплетено с тем, кто Бэррин по происхождению, а также с историей его семьи и воспитанием.

Капитан и его помощник почти синхронно кивнули и дали отмашку своим людям, быстро исчезая в бело-темном лесу.

– Тронулись, – тихо и четко произнес Златко.

Пояснений не требовалось. Все, что могли, уже давно обсудили. Каждый знал свою задачу. Даже оружие и снаряжение было проверено по тысяче и одному разу.

В душе травницы не осталось даже страха. Синекрылый так спокойно и ясно все объяснил, что просто хотелось поскорее выполнить свою задачу. Выполнить, пока еще все инструкции держатся в голове и все посторонние мысли вытеснены готовностью и решимостью. Словно вдруг Ива превратилась в послушную марионетку в руках мастера или одну из тех заводных игрушек, которыми так хвалятся гномы.

Это не было страшно. Главное сейчас – пойти туда и все сделать как надо.

Они шли, почти бежали по бело-черному лесу, скользя по твердому снегу и пытаясь прислушаться к обманчивой плотной тишине. Валящееся сверху искристое богатство будто скрадывало звуки и сжимало мир до нескольких шагов вокруг.

И время тоже будто тянулось совершенно по-другому, чем обычно. Умом Ива понимала, что не могло пройти более двадцати-тридцати минут, но отделаться от ощущения, что они бегут по этому, очень живому, но совершенно нереальному лесу уже вечность, не удавалось.

Вдруг Калли, так непривычно движущийся впереди их группы, поднял руку. Все замерли. Чуткое ушко дернулось, и эльф, повернув голову к друзьям, чуть шевельнул губами. Все прекрасно знали, что это означает: «Дальше я один». Златко понятливо кивнул и сделал еще пару шагов вперед, после чего приник к одному из деревьев. Отступили за них и остальные. Светлый же совершенно бесшумно и невероятно плавно отправился вперед.

«Он должен снять часовых», – словно отстраненно подумала Ива. Слово «снять» отлично заменяло более четкое – «убить».

Она этого уже не видела, но эльф уверенно и осторожно скользил вперед. Вскоре он заметил первого из дозорных. Парня лет на пять старше Златко, с небольшими усиками и порезанной щекой. Глаза у него явно закрывались, хоть он не мог стоять на посту слишком долго – следы рядом с ним покрылись совсем еще малым слоем снега. Но, наверное, без дела пялиться в движущую массу белых хлопьев-перьев было невероятно скучно и однообразно.

…И совсем другое ощущение возникло от тонкого ледяного лезвия, на миг прижавшегося к горлу, а затем распоровшего его от края до края. Вряд ли караульный смог оценить новые впечатления, ведь даже тихое бульканье вырвавшейся наружу крови было погашено плотным слоем снега, в который человек упал, придержанный, чтобы не создавать шума, рукой эльфа.

А Светлый уже скользил дальше – вперед и вправо, где так же бесполезно хлопал глазами на ночной снегопад другой часовой. Совсем скоро он разделил участь своего товарища. Был еще один и еще…

Калли подобрался совсем близко к лагерю, к тому самому отряду, которому не повезло разбить стоянку около интересующего великолепную пятерку Земли пятачка земли.

Жизнь – странная штука, иногда ее приходится отдавать за то, что кому-то потребовалось пройти мимо. Или же если твой сюзерен очень хочет напакостить соседу.

Часовых у костра эльф трогать не стал, дабы раньше времени не поднимать панику. Лишь оглядел лагерь и двинулся назад. Вся операция не заняла у него и десяти минут.

Вернувшись к ожидавшей его четверке, ему даже ничего не потребовалось говорить, без слов было понятно, что путь свободен.

Какой-то удивительно безнадежный крик совы раздался в спящем лесу. Она позвала три раза, и ей даже ответили. Правда, почему-то слышно ее собеседников было куда глуше.

Через несколько минут пять юных чародеев уже застыли совсем близко от лагеря. И в те же мгновения на противоположных его концах началось сумасшествие.

Это действительно было похоже на какой-то спектакль. Шоу, которое лучшая пятерка Земли смотрела не с первых рядов, да и разглядеть могла лишь отчасти. На разных концах большого вражеского лагеря что-то начало взрываться, хлопать и сиять на все лады. Раздались крики и тревожные звуки рожков. Отчетливо пахнуло магией… Растерянные лица солдат и офицеров, лязг металла, обрывки каких-то приказов, ржание коней. Все это сливалось в какофонию, сдобренную, как соусом, суетой, тревогой, непониманием и страхом.

Ива закусила губу. «Пусть они, – имелись в виду те, кто был в отряде, что стоял так близко к входу в подземный туннель, – уйдут. Пусть пойдут посмотреть, что там творится. Ради богов, пусть уйдут». И вместе с тем было отчетливое ощущение, что все выйдет не так легко, как хотелось бы.

Из палаток, что были в поле видимости травницы, очень быстро высыпали наружу солдаты, держа на весу оружие и силясь понять, что происходит. Лишь тревожное слово «Напали!» вновь и вновь повторялось… Кто-то крикнул: «Там!» и даже сорвался в указанном направлении. Но скрыться за деревьями успели лишь несколько человек. Слишком быстро раздался голос кого-то из командиров, приказавший солдатам, бросившимся на помощь своим, остановиться.