Чародеи на практике - Страница 42

– А ты сразу сказать не мог? – возмутился тролль.

– А ты не спрашивал!

– А ты не видел!

– Я задумался!

– И что надумал? – вкрадчиво прервал намечающуюся склоку Калли.

– Э-э-э… да ничего в принципе, – смутился Златко. – Просто подумалось… что преданность и ее проявления тоже бывают разные. И если менять свои взгляды из-за каждого поступка, который не нравится, то это уже будет не преданность, а лицемерие. Своим же мы многое, действительно многое прощаем. И никто не имеет права сказать, что мы не правы! В таких вопросах ни мораль, ни даже человечность не могут быть мерилом истины, как бы это страшно ни звучало. Осуждать легко, а вот жить всегда правильно – трудно. Так и получается, что ошибки и грехи – это такая же часть жизни, как и все остальное, а тот, кто осуждает других, – лицемер, ханжа и зануда. Но лицемер – на первом месте. И вот смотрю я на этот знак и думаю – кто я такой, чтобы осуждать? Если бы я прожил всю долгую – сто, двести лет, а то побольше – жизнь без единого греха, если бы взял на себя такую ответственность – по сути за все человечество, и если бы много раз сталкивался с ситуациями, в которых оказывались Король и Родрик, и при этом выходил из них без потерь и весь в белом, – вот тогда и можно было бы что-то там из себя строить. Да и в этом случае – сомневаюсь. Боги, они любят ткнуть носом в собственную грязь того, кто этот самый нос дерет перед другими, мол, какой я весь из себя чистый, правильный и безгрешный. Сколько раз уже замечал: стоит только увериться в чем-то, это я умею или этого я никогда не сделаю или еще что подобное, как тут же, не пройдет и пары месяцев, именно это и сделаешь, именно в этом месте и ошибешься. И еще мне кажется… я именно сейчас и нашел своего Короля. Восхищаться идеальным образом легко. Однако настоящая преданность состоит в другом: когда ты знаешь и грехи, и недостатки своего сюзерена, но остаешься верен ему все равно…

– Слава богам, понял наконец-то, – уперла руки в боки гаргулья. – А я-то гадала, долго ты еще страдать будешь и когда очухаешься. Право слово, так и хочется богам, вразумившим тебя, золотой пожертвовать.

– Вот вернемся и пожертвуешь, – огрызнулся смущенный Златко.

– Если жаба не задушит. – Тролль не поскупился на традиционную в их отношениях с Дэй гадость. И все почему-то засмеялись. Даже гаргулья.

– Ладно, коли символ ничем не угрожает, то, может, уже тронемся? – поторопил всех Калли.

Спорить с этим не имело смысла, и небольшая кавалькада направилась к противоположному концу долины, где чернела провалом входа еще одна пещера, вызывая у всех пятерых отчетливое ощущение ловушки.

Подъехав, молодые чародеи поняли, что вход порядком уступает предыдущим по высоте.

– На лошадях тут не проехать, – произнес практичный Грым.

Златко вздохнул:

– Да, я только что вспомнил, что об этом тоже Адриан писал. Тут надо бы спешиться.

– Слушай, Синекрылый, может, ты все же перечитаешь записки этого твоего предка! Мне надоело попадать впросак из-за твоей дырявой памяти!

– И ничего она не дырявая! – возмутился Бэррин. – Я все отлично помню!

Вот тут они и сцепись. Пока только на словах, а там – чем гоблин не шутит.

– Слушайте, а ведь это идея, – произнесла Ива. – Все равно уже сегодня не имеет смысла лезть в пещеры. Лучше переночевать в долине, придумать, что сделать с лошадьми, чтобы не убежали обратно…

– Считаешь, они попытаются? – скептически хмыкнула гаргулья. – Смотри, сколько тут чудесной травки! – Чародейка повела рукой.

– Нет-нет, Ива в чем-то права, – поддержал знахарку Калли. – Мне кажется, как бы безобидно ни выглядела эта долина, надо как-то ее обезопасить дополнительно. Я уже внимательно осмотрел скалы и уверен, что единственное, как могут найти нас враги, это по нашим следам. Может быть, это и перебор, но мне кажется, закрыть проход было бы совсем неплохо.

– Мой отец, – поведала Дэй, лениво наблюдая за развитием дискуссии между Бэррином и троллем, – всегда говорил, что не бывает излишней предосторожности. Я с ним не совсем согласна, однако… И все же, милый Калли, как ты собираешься закрыть проход, в который спокойно проезжает всадник.

Эльф даже позволил себе чуть больше повернуть голову, когда услышал про «милого Калли» от гаргульи, однако тут же успокоился, оценив иронию, скрытую в последней части фразы.

– Таким же большим камнем. – С полуулыбкой он указал на валун, что притулился рядом со скалой, на которой был выдолблен знак Короля.

Дэй аж рот открыла.

– И как ты собираешься его переместить к входу?! Там же шагов десять, не меньше!

– С помощью магии и силы, – ничуть не смутился Светлый. – У нас же Грым есть.

Тролль нервно дернул ухом и отвлекся от порядком поднадоевшей ему ругани со Златко – тот любил порой долго и аргументированно излагать свою позицию, что вгоняло нетерпеливого Грыма в тоску смертную.

– Что это ты там, ушастый, про меня сказал?!

Эльф препротивно ухмыльнулся и поделился идеей с троллем и Бэррином. Поразмышляв и еще немного поспорив, друзья решили ее принять. Хмурясь, походили вокруг валуна и действительно придумали, как его поднять. Ни у одного из них по отдельности силы магии на это не хватило бы. Даже у Дэй, у которой второй стихией был Воздух. Так что пришлось объединить силы. Златко тут же обозвал это тренировкой: «У нас же практика!» Все взвыли, но послушно встали в круг. Потом отдали эту силу Грыму, а уж он-то привык камни ворочать. Валун закрыл собой проход как миленький. Долго думали, не смогут ли гипотетические преследователи его сдвинуть, но под конец уверились, что без магов вряд ли. Правда, потом кто-то усомнился в содеянном: ведь вполне возможно, что убегать предстоит именно им. Все немного приуныли, но потом решили, что как-нибудь да выкрутятся. В конце концов, можно немного подвинуть камень, а потом закрыть им вход снова, отрезав тем самым путь опасности. Тогда вредная Дэй заметила, что пока они объединят силы, их раз десять уже догонят и убьют. Ива и Калли горестно поморщились, потому что прекрасно знали, чем это кончится. И не ошиблись – Златко тут же объявил внеплановую тренировку по магии. В результате ужин был отложен на пару часов, не говоря уже об отдыхе.