Чародеи на практике - Страница 102

102

– А дяденька повторяется, – прокомментировала гаргулья. – Все ему нелюди и маги покоя не дают.

– Не то слово, – поддакнул тролль. – Интересно, за что это? По лбу от кого-то из нас получил или баба какая не дала?

Ответа, разумеется, не было за отсутствием информации.

– Не поеду я в Священную Империю, – внесла свою лепту в обсуждение Ива.

– Ага, у тебя на лице написано, что ты из знахарок. А где знахарка, там и до ведьмы недалеко. Сожгут, как пить дать, – не стал жалеть девушку Грым.

– Ладно, я читаю дальше, – заявил Златко, а Ива поежилась. – Так, последний всадник… «И последним будет тот, кто в конце поджидает каждого, кто приходит, когда не ждали, с кем невозможно спорить и кому наши проклятия не сделают ничего, кроме радости. И имя ему будет „смерть“; и ад последует за ним; и дана ему будет власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом, и голодом, и мором и зверями земными».

– А масть коня не указана? – вновь не смог не влезть тролль.

Синекрылый почесал маковку, пересмотрел страницу и качнул головой:

– Не, не указан. Читаю дальше… «И выйдут из земли убиенные за слово Божие и за свидетельство. И возопят громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И будет Суд, всем земным судам Суд, и понесут наказание истинно виновные, и будут подвергнуты пыткам и мучительной смерти все те, кто преступал закон Божий и законы мирские. И найдут свой покой души неупокоенные. И не будет более никакой несправедливости, да и жизни более не будет. Ведь земля сотрясет свои основы, и солнце окрасится в черный цвет, а луна сделается как кровь. И звезды небесные падут на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скроется, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинутся с мест своих. И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный падут ниц перед тем, кто сидит на великом престоле, что скрыт в небесах, перед тем, кто видит все, кто все сотворил и кто всему хозяин и господин. Так, начнется Конец света, когда придут четыре всадника на высоких конях, и принесут за собой кару небесную, чтобы узрели люди злодеяния собственные. Падет земля, и падет небо. И никто не останется в стороне. Ибо пришел великий день гнева Его, и кто сможет устоять?..»

– О как его… Что пил этот автор? – развеселился неунывающий тролль. – Я тоже такое хочу.

– А я не хочу, – повела плечами почти протрезвевшая травница.

– А вы еще на детективы, что я почитываю, пеняете, – хмыкнул Златко. – Вон какие ужастики люди пишут, и ничего, никто их дешевой литературой не обзывает.

– Ну дык, впечатляет же! – хмыкнула Дэй.

– Ой, да ладно. Это же священноимперские хмыри писали, – фыркнул Синекрылый. – Они любят подобную гоблиню для темного люда писать.

Ива же подумала: сразу видно, что она из «темного люда». Дрожь такая пробрала, что коли б не ее ведьмовские, тьфу ты, магические, способности, хоть сейчас беги и принимай другую религию и до конца своих дней грехи замаливай, так проняло.

– Вам не кажется, что это чересчур жестоко – такие вещи людям в мозги вдалбливать? – осторожно спросила она.

– Конечно, жестоко, – подтвердил Бэррин. – Но им же надо как-то в постоянном страхе страну удерживать. И репрессии свои бесконечные оправдывать. Вот и понаписали всякие страшилок. Умных людей, магов и нечеловеческие расы все равно уже перебили. А для необразованной толпы самое то. И подвести под такую идеологию можно что угодно.

Калли, Грым и Дэй что-то прикинули в головах и закивали.

– Ладно, Златко, – пропел дивным голосом эльф, – это все лирика. Все равно я пока не вижу ни рек отравленных, не лгущих младенцев и прочей ерунды. К тому же если все будет так, как описано, мы все равно ничем не сможем помочь. Да и… глупость какая-то это все. А есть в твоей книжке что-нибудь более конкретное?

– Сейчас… Вот на этом месте цитата заканчивается и начинается комментарий уже автора книги.

– Ну-ка, ну-ка…

– «Помимо священноимперского, коий склонен воспринимать описанное буквально, существует еще два варианта трактования этого отрывка. Большинство настаивает на мнении, что это аллегоричное видение четырех бедствий человечества – соответственно чумы (мора, болезней), войны, голода и смерти. Поскольку текст в этом месте пестрит сравнениями и иносказаниями, а также по ряду иных признаков, эта версия является доминирующей и многократно доказанной философской, богословской и магической науками. Второй вариант трактования связан с тем, что в тексте пророчества есть несколько указаний на вещи более или менее реальные, а именно: неупокоенные души, огненный дождь, подземные врата и прочее. Авторы этой теории указывают на то, что если отбросить аллегоричность, идеологическую неприязнь Священной Империи к иноверцам, нелюдским расам, магам и пафос, вообще свойственный богословским текстам, то представляется вполне реальная картина условий пришествия на землю четырех высших демонов, или, иными словами прорыв грани между мирами, между этой реальностью и хаосом. При чем тут Бог и суд, они не могут объяснить, склоняясь к мнению, что изначально этого в пророчестве не было и данный текст добавили позднее в идеологических целях. Существует, правда, еще одна теория, где всадники означают звезды и созвездия. Например, рыжий конь якобы олицетворяет звезду Воителя (или иначе Закатную звезду), а белый – Луну. Это мнение зацепилось за схожесть аллегорий. Рыжий конь находится под всадником, что означает Войну, а Закатная звезда всегда считалась очень зловещей. Ее попадание в созвездие Лучника или Щита всегда трактовалось всеми астрологами как крайне негативный признак, как правило, знаменующий собой скорые военные действия. Однако эта теория разбилась о нестыковку фактов. Даже если допустить, что эти всадники и их кони означают звезды и созвездия, то появление их одновременно на небосклоне попросту невозможно. Ежели такое и правду произойдет, то это будет означать, что небо, как и описано у пророка, свернется в свиток. Существует еще ряд менее нашумевших теорий, однако ни одна из них не выдерживает более или менее разумной критики». Во-от, – закончил чтение Златко и посмотрел на друзей. – Что скажете?

102